Калевала, карело-финский эпос - поэма, составленная ученым Элиасом Леннротом и изданная им сначала в более кратком виде в 1835 г., затем с большим количеством песен в 1849 г. Название Калевала, данное поэме Леннротом, есть эпическое имя страны, в которой живут и действуют карело-финские народные герои. Суффикс la означает место жительства, так что Kalevala есть место жительства Калева, мифологическ. родоначальника финских богатырей Вэйнэмейнена, Ильмаринена, Лемминкэйнена, называемых иногда его сынами.
Материалом для сложения обширной поэмы из 50 песен послужили Леннроту отдельные народные песни (руны), частью эпического, частью лирического, частью магического характера, записанные со слов финских крестьян самим Леннротом и предшествовавшими ему собирателями. Всего лучше помнят старинные руны в русской Карелии, в Архангельской (приход Вуоккиньеми) и Олонецкой губ. (в Реполе и Химоле), а также в некоторых местах Финляндской Карелии и на западных берегах Ладожского озера, до Ингрии. В недавнее время (1888 г.) руны были записаны в значительном количестве на западе от Петербурга и в Эстляндии (К. Кроном). Древним германским (готским) словом руна (runo) финны называют в настоящее время песню вообще; но в древности, в период язычества, особенным значением пользовались магические руны или руны-заговоры (loitsu runo), как продукт шаманских верований, господствовавших некогда среди финнов, как и у их родичей лопарей, вогулов, зырян и других угро-финских народов.
…Отличительная внешняя форма руны короткий восьмисложный стих, не рифмованный, но богатый аллитерацией. Особенность склада почти постоянное сопоставление синонимов в двух рядом стоящих стихах, так что каждый следующий стих является парафразою предыдущего. Последнее свойство объясняется способом народного пения в Финляндии: певец, условившись с товарищем о сюжете песни, садится против него, берет его за pyки, и они начинают петь, покачиваясь взад и вперед. При последнем такте каждой строфы наступает очередь помощника, и он всю строфу перепевает один, а между тем запевала на досуге обдумывает следующую.
Хорошие певцы знают множество рун, иногда хранят в памяти несколько тысяч стихов, но поют либо отдельные руны, либо своды из нескольких рун, связывая их по своему усмотрению, не имея никакого представления о существовании цельной эпопеи, которую находят в рунах некоторые ученые.
Действительно, в Калевале нет основного сюжета, который связывал бы между собою все руны (как, напр., в «Илиаде» или «Одиссее»). Содержание ее чрезвычайно разнообразно.
Открывается она сказанием о сотворении земли, неба, светил и рождении дочерью воздуха главного героя финнов, Вэйнэмейнена, который устраивает землю и сеет ячмень. Далее рассказывается о разных приключениях героя, встречающего, между прочим, прекрасную деву Севера: она соглашается стать его невестой, если он чудесным образом создаст лодку из осколков ее веретена. Приступив к работе, герой ранит себя топором, не может унять кровотечения и идет к старику-знахарю, которому рассказывает предание о происхождении железа. Возвратившись домой, Вэйнэмейнен поднимает заклинаниями ветер и переносит кузнеца Ильмаринена в страну Севера, Похьолу, где тот, согласно обещанию, данному Вэйнэмейненом, сковывает для хозяйки Севера таинственный предмет, дающий богатство и счастье, Сампо (руны I-XI).
Следующие руны (XI-XV) содержат эпизод о похождениях героя Лемминкэйнена, опасного соблазнителя женщин и вместе с тем воинственного чародея. Далее рассказ возвращается к Вэйнэмейнену; описывается нисхождение его в преисподнюю, пребывание в утробе великана Випунена, добытие им от последнего трех слов, необходимых для создания чудесной лодки, отплытие героя в Похьолу с целью получить руку северной девы; однако последняя предпочла ему кузнеца Ильмаринена, за которого выходит замуж, при чем подробно описывается свадьба и приводятся свадебные песни, излагающие обязанности жены в мужа (XVI-XXV). Дальнейшие руны (XXVI-XXXI) заняты снова похождениями Лемминкэйнена в Похьоле. Эпизод о печальной судьбе богатыря Куллерво, соблазнившего, по неведению, родную сестру, вследствие чего оба, брат и сестра, кончают жизнь самоубийством (руны XXXI-XXXVI), принадлежат по глубине чувства, достигающего иногда истинного пафоса, к лучшим частям всей поэмы.
Дальнейшие руны содержат пространный рассказ об общем предприятии трех финских героев добывании сокровища Сампо из Похьолы, об изготовлении Вэйнэмейненом кантелы (гуслей), игрою на которой он очаровывает всю природу и усыпляет население Похьолы, об увозе Сампо героями, о преследовании их колдуньей-хозяйкой Севера, о падении Сампо в море, о благодеяниях, оказанных Вэйнэмейненом родной стране посредством осколков Сампо, о борьбе его с разными бедствиями и чудищами, насланными хозяйкой Похьолы на К., о дивной игре героя на новой кантеле, созданной им, когда первая упала в море, и о возвращении им солнца и луны, скрытых хозяйкой Похьолы (XXXVI-XLIX). Последняя руна содержит народно-апокрифическую легенду о рождении чудесного ребенка девой Марьяттой (рождение Спасителя). Вэйнэмейнен дает совет его убить, так как ему суждено превзойти могуществом финского героя, но двухнедельный младенец осыпает Вэйнэмейнена упреками в несправедливости, и пристыженный герой, спев в последний раз дивную песнь, уезжает навеки в челноке из Финляндии, уступая место младенцу Марьятты, признанному властителю Карелии.
Трудно указать общую нить, которая связывала бы разнообразные эпизоды Калевале в одно художественное целое. Э. Аспелин полагал, что основная идея ее воспевание смены лета и зимы на С. Сам Леннрот, отрицая единство и органическую связь в рунах Калевалы, допускал, однако, что песни эпоса направлены к доказательству и выяснению того, каким образом герои страны Калева осиливают население Похьолы и покоряют последнюю.
Юлий Крон утверждает, что Калевала проникнута одною идеей о создании Сампо и добывании его в собственность финского народа, но признает, что единство плана и идеи не всегда замечаются с одинаковой ясностью. Немецкий ученый фон Петтау делит Калевалу на 12 циклов, совершенно друг от друга независимых. Итальянский ученый Компаретти в обширном труде о Калевале приходит к выводу, что предполагать единство в рунах нет возможности, что комбинация рун, сделанная Леннротом, является нередко произвольной и все-таки придает рунам только призрачное единство; наконец, что из тех же материалов возможно сделать другие комбинации соответственно какому-нибудь другому плану.
Леннрот не открыл поэму, которая была в сокрытом состоянии в рунах (как полагал Штейнталь) не открыл потому, что такой поэмы у народа не существовало. Руны в устной передаче хотя бы и связывались певцами по нескольку (напр. несколько похождений Вэйнэмейнена или Лемминкэйнена), так же мало представляют цельную эпопею, как русские былины или сербские юнацкие песни. Сам Леннрот признавал, что при соединении им рун в эпопею некоторый произвол являлся неизбежным
Характерным для финского эпоса является полное отсутствие исторической основы: похождения богатырей отличаются чисто сказочным характером; никаких отголосков исторических столкновений финнов с другими народами не сохранилось в рунах. В Калевале нет государства, народа, общества: она знает только семью, и ее богатыри совершают подвиги не во имя своего народа, но для достижения личных целей, как герои чудесных сказок. Типы богатырей находятся в связи с древними языческими воззрениями финнов: они совершают подвиги не столько при помощи физической силы, сколько посредством заговоров, как шаманы. Они могут принимать разный вид, оборачивать других людей в животных, переноситься чудесным образом с места на место, вызывать атмосферические явления морозы, туманы и проч. Близость богатырей к божествам языческого периода чувствуется еще весьма живо. Замечательно также высокое значение, придаваемое финнами словам песни и музыке. Вещий человек, знающий руны-заговоры, может творить чудеса, а звуки, извлекаемые дивным музыкантом Вэйнэмейненом из кантелы, покоряют ему всю природу.
Помимо этнографического, Калевала представляет и высокий художественный интерес. К достоинствам ее относятся: простота и яркость изображений, глубокое и живое чувство природы, высокие лирические порывы, особенно в изображении людской скорби (напр. тоски матери по сыне, детей по родителям), здоровый юмор, проникающий некоторые эпизоды, удачная характеристика действующих лиц. Если смотреть на Калевалу как на цельную эпопею (взгляд Крона), то в ней окажется немало недостатков, которые, однако, свойственны более или менее всем устным народным эпическим произведениям: противоречия, повторения тех же самых фактов, слишком значительные размеры некоторых частностей по отношению к целому. Подробности какого-нибудь готовящегося действия нередко излагаются чрезвычайно обстоятельно, а само действие рассказывается в нескольких незначительных стихах. Такого рода несоразмерность зависит от свойства памяти того или другого певца и встречается нередко, напр., и в наших былинах.
Руны, составляющие эпос, не имеют единой сюжетной линии, повествование перескакивает с одного на другое, в нём содержатся нестыковки и неувязки. «Калевала» это название одной из двух стран (вторая страна называется Похьёла), в которых живут и по которым путешествуют герои эпоса: Вайнямёйнен, Айио, Ильмяринен, Лемминкяйнен, Куллерво.
Эпос открывается сказанием о творении мира и рождении главного героя «Калевалы» − Вайнямёйнена, сына Илматар (дочери воздуха) и его неудачной попытке жениться на Айно, сестре шамана-самоучки Йоукахайнена, проигравшего ему битву. Далее руны повествуют о путешествии героя за невестой в страну Похьёла – некий «нижний мир», в который погружается солнце. В этой части повествования нет батальных сцен, Вайнямёйнен предстаёт перед читателем в роли певца-заклинателя, который при помощи знаний и магии преодолевает трудности, вставшиеся на его пути, а благодаря кузнецу Ильмяринену, создает для возлюбленной мельницу Сампо.
Затем повествование перескакивает на описание похождений героя Лемминкяйнена, чародея и любимца женщин, потом снова возвращается к описанию странствий главного героя: его путешествия в преисподнюю за волшебными словами, отплытия на чудесной лодке в Похьёлу и неудачном сватовстве − невеста, ради которой так старался Вайнямёйнен, предпочла ему кузнеца, сотворившего волшебную мельницу Сампо. В эпосе подробно описывается свадьба северной девы и кузнеца Ильмяринена, в него включены свадебные обряды и песни. Далее в Похьёле появляется Лемминкяйнен, и сюжет вновь повествует о его странствиях.
Несколько обособленно стоит в эпосе образ Куллерво – отважного силача, судьба которого складывается очень трагично: из-за раздора двух семейств он оказывается в рабстве, по незнанию вступает в близкие отношения с родной сестрой, мстит виновникам инцеста, возвращается домой, находит всю свою родню мёртвой и кончает жизнь самоубийством. Вайнямёйнен читает над телом богатыря поучительную речь и вместе с Илмариненом и Лемминкяйненом отправляется за Сампо. Усыпив жителей «нижнего мира» игрой на кантеле, они выкрадывают волшебную мельницу, но путь домой оказывается очень опасным. Разъярённая владычица Похьёлы устраивает им различные козни, а в битве с ней Сампо разбивается на части и падает в море. Далее идёт повествование о долгой борьбе магов: Лоухи − владычицы «нижнего мира» и Вайнямёйнена, а также о противостоянии Калевалы и Похьёлы.
В последней, пятидесятой руне, Марьятта съедает брусничинку и беременеет. У неё рождается мальчик. Вайнямёйнен обрекает младенца на смерть, но тот произноси обличительную речь против несправедливого суда. Мальчика крестят и нарекают королём Карелии, а Вайнямёйнен садится в лодку и уходит в открытое море.
«КАЛЕВАЛА» В ИСКУССТВЕ
Несмотря на то, что эпос «Калевала» увидел свет в конце XIX века, он и по сей день не перестаёт будоражить умы и покорять сердца творческих людей. Его сюжеты довольно часто встречаются в творчестве художников. Наиболее известен цикл полотен, принадлежащий кисти финского живописца Аксели Галлен-Каллела.
Этот эпос дважды экранизировали, в 1959 и в 1982 годах, по мотивам «Калевалы» был написан балет «Сампо». Написал его карельский композитор Гельмер Синисало в 1959 году. Кроме того, впечатлившись сюжетами финского эпоса, Толкинен написал свой «Сильмарллион», а финская мелодик-металл группа Amorphis часто использует тексты «Калевалы» для своих песен.
«Калевала» существует и на русском языке, благодаря детскому писателю Игорю Вострякову, который сначала пересказал её в прозе для детей, а в 2011 издал стихотворный вариант.
ДЕНЬ ЭПОСА «КАЛЕВАЛА»
Впервые День национального эпоса «Калевала» отпраздновали в 1860 году. С тех самых пор его стали ежегодно отмечать 28 февраля, в день, когда увидели свет первые экземпляры финского эпоса, но в список официальных праздников этот день включили лишь в 1978 году.
Традиционно в этот день устраиваются различные мероприятия, посвященные «Калевале», а кульминацией праздника является «Калевальский карнавал», во время которого по улицам городов проходят люди, облаченные в одежды давно минувших лет, представляя сцены из эпоса. Причём, проводятся торжества не только в Финляндии, но и в России. В Карелии, где даже есть Калевальский район, на территории которого, если верить преданиям, и происходила большая часть из описанных в эпосе событий, ежегодно проходят театрализованные представления, выступления фольклорных коллективов, народные гуляния, выставки и круглые столы.
ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ, СВЯЗАННЫЕ С ЭПОСОМ «КАЛЕВАЛА»:
1. Вступление.
Мне пришло одно желанье,
Я одну задумал думу
Быть готовым к песнопенью
И начать скорее слово,
Чтоб пропеть мне предков песню,
Рода нашего напевы.
На устах слова уж тают,
Разливаются речами,
На язык они стремятся,
Раскрывают мои зубы.
Золотой мой друг и братец,
Дорогой товарищ детства!
Мы споем с тобою вместе,
Мы с тобой промолвим слово.
Наконец мы увидались,
С двух сторон теперь сошлися!
Редко мы бываем вместе,
Редко ходим мы друг к другу
На пространстве этом бедном,
В крае севера убогом.
Так давай свои мне руки,
Пальцы наши вместе сложим,
Песни славные споем мы,
Начиная с самых лучших;
Пусть друзья услышат пенье,
Пусть приветливо внимают
Меж растущей молодежью,
В подрастающем народе.
Я собрал все эти речи,
Эти песни, что держали
И на чреслах Вяйнямёйнен,
И в горниле Ильмаринен,
На секире Каукомъели,
И на стрелах Ёукахайнен,
В дальних северных полянах,
На просторах Калевалы.
Их певал отец мой прежде,
Топорище вырезая;
Мать меня им научила,
За своею прялкой сидя;
На полу тогда ребенком
У колен их я вертелся;
Был я крошкой и питался
Молоком еще, малютка,
Пели мне они о Сампо
И о чарах хитрой Лоухи,
И старело Сампо в песнях,
И от чар погибла Лоухи,
С песней Випунен скончался,
В битве умер Лемминкяйнен.
Слов других храню немало
И познаний, мне известных:
Я нарвал их на тропинке,
Их на вереске сломал я,
Их с кусточков отломил я,
Их набрал себе на ветках,
Их собрал себе я в травах,
Их я поднял на дороге,
Пастухом бродя по тропкам,
И на пастбищах мальчишкой,
Где луга богаты медом,
Где поляны золотые,
Вслед за Мурикки-коровой
И за пестрой идя Киммо.
Насказал мороз мне песен,
И нанес мне песен дождик,
Мне навеял песен ветер,
Принесли морские волны,
Мне слова сложили птицы,
Речи дали мне деревья.
Я в один клубок смотал их,
Их в одну связал я связку,
Положил клубок на санки,
Положил на сани связку
И к избе привез на санках,
На санях привез к овину
И в амбаре под стропила
В медном ларчике их спрятал.
Долго песни на морозе,
Долго скрытые лежали.
Не убрать ли их с мороза?
Песен с холода не взять ли?
Не внести ль ларец в жилище,
На скамью сундук поставить,
Под прекрасные стропила,
Под хорошей этой кровлей;
Не открыть ли ларчик песен,
Сундучок, словами полный,
За конец клубок не взять ли
И моток не распустить ли?
Песню славную спою я,
Зазвучит она приятно,
Если пива поднесут мне
И дадут ржаного хлеба.
Если ж мне не будет пива,
Не предложат молодого,
Стану петь и всухомятку
Иль спою с одной водою,
Чтобы вечер был веселым,
Чтобы день наш был украшен
И чтоб утренним весельем
Завтра день у нас начался.
2. Дочь воздуха опускается в море...
Я, бывало, слышал речи,
Слышал, как слагались песни.
По одной идут к нам ночи,
Дни идут поодиночке
Был один и Вяйнямёйнен,
Вековечный песнопевец
Девой выношен прекрасной,
Он от Ильматар родился.
Дочь воздушного пространства,
Стройное дитя творенья,
Долго девой оставалась,
Долгий век жила в девицах
Средь воздушного простора,
В растянувшихся равнинах.
Так жила - и заскучала,
Странной жизнь такая стала:
Постоянно жить одною
И девицей оставаться
В той большой стране воздушной,
Средь пустынного пространства.
И спустилась вниз девица,
В волны вод она склонилась,
На хребет прозрачный моря,
На равнины вод открытых;
Начал дуть свирепый ветер,
Поднялась с востока буря,
Замутилось море пеной,
Поднялись высоко волны.
Ветром деву закачало,
Било волнами девицу,
Закачало в синем море,
На волнах с вершиной белой.
Ветер плод надул девице,
Полноту дало ей море.
И носила плод тяжелый,
Полноту свою со скорбью
Лет семьсот в себе девица,
Девять жизней человека
А родов не наступало,
Не зачатый - не рождался.
Мать воды, она металась
То к востоку, то на запад,
То на юг, а то на север
И ко всем небесным странам,
Тяжко мучимая болью,
Полнотой в тяжелом чреве
А родов не наступало.
Не зачатый - не рождался.
Тихо стала дева плакать,
Говорить слова такие:
"Горе мне, судьбой гонимой,
Мне, скиталице, бедняжке!
Разве многого достигла,
Что из воздуха я вышла,
Что меня гоняет буря,
Что волна меня качает
На морской воде обширной,
На равнинах вод открытых.
Лучше б в небе на просторе
Дочкой воздуха осталась,
Чем в пространствах этих чуждых
Стала матерью воды я:
Здесь лишь холод да мученья,
Тяжело мне оставаться,
Жить, томясь, в холодных водах,
По волнам блуждать бессменно.
О ты, Укко, бог верховный!
Ты, всего носитель неба!
Ты сойди на волны моря,
Поспеши скорей на помощь!
Ты избавь от болей деву
И жену от муки чрева!
Поспеши, не медли боле,
Я в нужде к тебе взываю!"
3. Утка свивает гнездо...
Мало времени проходит,
Протекло едва мгновенье
Вот летит красотка утка,
Воздух крыльями колышет,
Для гнезда местечка ищет,
Ищет места для жилища.
Мчится к западу, к востоку,
Мчится к югу и на север,
Но найти не может места,
Ни малейшего местечка,
Где бы свить гнездо сумела
И жилище приготовить.
Полетала, осмотрелась,
Призадумалась, сказала:
"Коль совью гнездо на ветре,
На волне жилье поставлю,
Мне гнездо развеет ветер,
Унесут жилище волны".
Мать воды то слово слышит,
Ильматар, творенья дева,
Подняла из волн колено,
Подняла плечо из моря,
Чтоб гнездо слепила утка,
Приготовила жилище.
Утка, та красотка птица,
Полетала, осмотрелась,
Увидала в синих волнах
Матери воды колено.
Приняла его за кочку
И сочла за дерн зеленый.
Полетала, осмотрелась,
На колено опустилась
И гнездо себе готовит,
Золотые сносит яйца:
Шесть яичек золотые,
А седьмое - из железа.
Вот наседкой села утка,
Греет круглое колено.
День сидит, сидит другой день,
Вот уж третий день проходит
Ильматар, творенья дева,
Мать воды, вдруг ощутила
Сильный жар в своем колене:
Кожа так на нем нагрелась,
Словно в пламени колено
И все жилы растопились.
4. Яйца выкатываются из гнезда...
Сильно двинула колено,
Члены сильно сотрясает
Покатились яйца в воду,
В волны вод они упали,
На куски разбились в море
И обломками распались.
Не погибли яйца в тине
И куски во влаге моря,
Но чудесно изменились
И подверглись превращенью:
Из яйца, из нижней части,
Вышла мать - земля сырая;
Из яйца, из верхней части,
Встал высокий свод небесный,
Из желтка, из верхней части,
Солнце светлое явилось;
Из белка, из верхней части,
Ясный месяц появился;
Из яйца, из пестрой части,
Звезды сделались на небе;
Из яйца, из темной части,
Тучи в воздухе явились.
И вперед уходит время,
Год вперед бежит за годом,
При сиянье юном солнца,
В блеске месяца младого.
Мать воды плывет по морю,
Мать воды, творенья дева,
По водам, дремотой полным,
По водам морским туманным;
И под ней простерлись воды,
А над ней сияет небо.
5. Мать воды сотворяет мысы, заливы, берега...
Наконец, в году девятом,
На десятое уж лето,
Подняла главу из моря
И чело из вод обширных,
Начала творить творенья,
Создавать созданья стала
На хребте прозрачном моря,
На равнинах вод открытых.
Только руку простирала
Мыс за мысом воздвигался;
Где ногою становилась
Вырывала рыбам ямы;
Где ногою дна касалась
Вглубь глубины уходили.
Где земли касалась боком
Ровный берег появлялся;
Где земли ногой касалась
Там лососьи тони стали;
И куда главой склонялась
Бухты малые возникли.
Отплыла от суши дальше,
На волнах остановилась
Созидала скалы в море
И подводные утесы,
Где суда, наткнувшись, сядут,
Моряки найдут погибель.
Вот уж созданы утесы,
Скалы в море основались,
Уж столбы ветров воздвиглись,
Создались земные страны,
Камни ярко запестрели,
Встали в трещинах утесы,
Только вещий песнопевец
Вяйнямёйнен не рождался.
Старый, верный Вяйнямёйнен
В чреве матери блуждает,
Тридцать лет он там проводит,
Зим проводит ровно столько ж
На водах, дремотой полных,
На волнах морских туманных.
6. Вяйнямёйнен рождается от матери воды...
Он подумал, поразмыслил:
Как же быть и что же делать
На пространстве этом темном,
В неудобном, темном месте,
Где свет солнца не сияет,
Блеска месяца не видно.
Он сказал слова такие
И такие молвил речи:
"Месяц, солнце золотое
И Медведица на небе!
Дайте выход поскорее
Из неведомой мне двери,
Из затворов непривычных
Очень тесного жилища!
Дайте вы свободу мужу,
Вы дитяти дайте волю,
Чтобы видеть месяц светлый,
Чтоб на солнце любоваться,
На Медведицу дивиться,
Поглядеть на звезды неба!"
Но не дал свободы месяц,
И не выпустило солнце.
Стало жить ему там тяжко,
Стала жизнь ему постыла:
Тронул крепости ворота,
Сдвинул пальцем безымянным,
Костяной замок открыл он
Малым пальцем левой ножки;
На руках ползет с порога,
На коленях через сени.
В море синее упал он,
Ухватил руками волны.
Отдан муж на милость моря,
Богатырь средь волн остался.
Пролежал пять лет он в море,
В нем пять лет и шесть качался,
И еще семь лет и восемь.
Наконец плывет на сушу,
На неведомую отмель,
На безлесный берег выплыл.
Приподнялся на колени,
Опирается руками.
Встал, чтоб видеть светлый месяц,
Чтоб на солнце любоваться,
На Медведицу дивиться,
Поглядеть на звезды неба.
Так родился Вяйнямёйнен,
Племени певцов удалых
Знаменитый прародитель,
Девой Ильматар рожденный.
Ответ оставил Гость
В основу поэмы легли карело-финские народные эпические песни (руны), которые в XVIII в. собрал и обработал Элиас Лённрот.
Ильматар, дочь воздуха, жила в воздушных просторах. Но скоро ей стало скучно в небесах, и она спустилась вниз, к морю. Волны подхватили Ильматар, и от вод моря дочь воздуха забеременела.
Ильматар носила плод 700 лет, но роды все не наступали. Взмолилась она верховному божеству неба, громовержцу Укко, чтобы он помог ей избавиться от бремени. Через некоторое время пролетала мимо утка, искала место для гнезда. На помощь утке пришла Ильматар: подставила ей своё большое колено. Утка свила гнездо на колене дочери воздуха и снесла семь яиц: шесть золотых, седьмое - железное. Ильматар, шевельнув коленом, уронила яйца в море. Яйца разбились, но не пропали, а подверглись превращению:
Вышла мать - земля сырая;
Из яйца, из верхней части,
Встал высокий свод небесный,
Из желтка, из верхней части,
Солнце светлое явилось;
Из белка, из верхней части,
Ясный месяц появился;
Из яйца, из пёстрой части,
Звезды сделались на небе;
Из яйца, из тёмной части,
Тучи в воздухе явились.
И вперёд уходит время,
Год бежит вперёд за годом,
При сиянье юном солнца,
В блеске месяца младого.
Ильматар, мать вод, творенья дева плавала по морю ещё девять лет. На десятое лето она начала изменять землю: движением руки воздвигала мысы; где касалась ногою дна, там простирались глубины, где ложилась боком - там появлялся ровный берег, где склоняла голову - образовывались бухты. И земля приняла свой сегодняшний облик.
Но плод Ильматар - вещий песнопевец Вяйнямёйнен - все не рождался. Тридцать лет он блуждал во чреве свой матери. Наконец он взмолился солнцу, месяцу и звёздам, чтобы они дали ему выход из утробы. Но солнце, месяц и звезды не помогли ему. Тогда Вяйнямёйнен сам стал пробиваться к свету:
Тронул крепости ворота,
Сдвинул пальцем безымянным,
Костяной замок открыл он
Малым пальцем левой ножки;
На руках ползёт с порога,
На коленях через сени.
В море синее упал он,
Ухватил руками волны.
Вяйнё родился уже взрослым человеком и ещё восемь лет провёл в море, пока, наконец, не выбрался на сушу.
Вяйнямёйнен много лет прожил на голой, безлесой земле. Затем он решил обустроить край. Позвал Вяйнямёйнен Сампсу Пеллервойнена - мальчика-сеятеля. Сампса засеял землю травой, кустами и деревьями. Оделась земля цветами и зеленью, но только один дуб не мог взойти.
Тут на берег из моря вышли четыре девы. Они накосили травы и собрали ее в большой стог. Затем из моря поднялось чудовище-богатырь Турсас (Ику-Турсо) и поджёг сено. Вяйнямёйнен положил жёлудь в образовавшуюся золу и из жёлудя вырос огромный дуб, заслоняющий кроной небо и солнце.
Вяйнё подумал, кто бы мог срубить это гигантское дерево, но такого богатыря не находилось. Взмолился песнопевец матери, чтобы она послала ему кого-нибудь свалить дуб. И вот из воды вышел карлик, вырос в великана, и с третьего замаха срубил чудесный дуб. Кто поднял его ветку - нашёл навеки счастье, кто верхушку - стал чародеем, кто срезал его листья - стал весел и радостен. Одна из щепок чудесного дуба заплыла в Похъёлу. Девица Похъёлы взяла ее себе, чтобы колдун сделал из неё заколдованные стрелы.
Земля цвела, в лесу порхали птицы, но только ячмень не всходил, не зрел хлеб. Вяйнямёйнен подошёл к синему морю и на краю воды нашёл шесть зёрен. Он поднял зерна и посеял их возле реки Калевалы. Синица сказала песнопевцу, что зерна не взойдут, так как земля под пашню не расчищена. Вяйнямёйнен расчистил землю, вырубил лес, но оставил в середине поля берёзу, чтобы птицы могли на ней отдохнуть. Орёл похвалил Вяйнямёйнена за заботу и в награду доставил огонь на расчищенный участок. Вяйнё засеял поле, вознося молитву земле, Укко (как повелителю дождя), чтобы они позаботились о колосьях, об урожае. На поле появились всходы, и поспел ячмень.
На вопрос краткое содержание былины " Калевала" 4-5 предложений в читательский дневник заданный автором Митряева Светлана лучший ответ это калевала - не былина, это карело - финский эпос, это сборник, куда входит много мифов, легенд, сказаний, песен. В Калевале нет основного сюжета, . Открывается она сказанием о сотворении земли, неба, светил и рождении дочерью воздуха главного героя карелов, Вяйнямёйнена, который устраивает землю и сеет ячмень. Далее рассказывается о разных приключениях героя, встречающего прекрасную деву Севера: она соглашается стать его невестой, если он чудесным образом создаст лодку из осколков её веретена. Приступив к работе, герой ранит себя топором, не может унять кровотечения и идет к старику-знахарю, которому рассказывает предание о происхождении железа. Возвратившись домой, Вяйнямёйнен поднимает заклинаниями ветер и переносит кузнеца Ильмаринена в страну Севера, Похьёлу, где тот, согласно обещанию, данному Вяйнямёйненом, сковывает для хозяйки Севера таинственный предмет, дающий богатство и счастье - мельницу Сампо (руны I-XI).Следующие руны (XI-XV) содержат эпизод о похождениях героя Лемминкяйнена, воинственного чародея и соблазнителя женщин. Далее рассказ возвращается к Вяйнямёйнену; описывается нисхождение его в преисподнюю, пребывание в утробе великана Виипунена, добытие им от последнего трёх слов, необходимых для создания чудесной лодки, отплытие героя в Похьёлу с целью получить руку северной девы; однако последняя предпочла ему кузнеца Ильмаринена, за которого выходит замуж, причём подробно описывается свадьба и приводятся свадебные песни, излагающие обязанности жены и мужа (XVI-XXV).Руны (XXVI-XXXI) снова рассказывают о похождениях Лемминкяйнена в Похьёле. Эпизод о печальной судьбе богатыря Куллерво, соблазнившего по неведению родную сестру, вследствие чего оба, брат и сестра, кончают жизнь самоубийством (руны XXXI-XXXVI), принадлежит по глубине чувства, достигающего иногда истинного пафоса, к лучшим частям всей поэмы.Дальнейшие руны содержат пространный рассказ об общем предприятии трёх карельских героев - о том, как были добыты сокровища Сампо из Похьёлы (Финляндии), как Вяйнямёйнен изготовил кантеле и игрой на нём очаровал всю природу и усыпил население Похьёлы, как Сампо был увезён героями. Рассказывается о преследовании героев колдуньей-хозяйкой Севера, о падении Сампо в море, о благодеяниях, оказанных Вяйнямёйненом родной стране посредством осколков Сампо, о борьбе его с разными бедствиями и чудищами, насланными хозяйкой Похьёлы на Калевалу, о дивной игре героя на новом кантеле, созданном им, когда первое упало в море, и о возвращении им солнца и луны, скрытых хозяйкой Похьёлы (XXXVI-XLIX).Последняя руна содержит народно-апокрифическую легенду о рождении чудесного ребёнка девой Марьяттой (рождение Спасителя). Вяйнямёйнен дает совет его убить, так как ему суждено превзойти могуществом карельского героя, но двухнедельный младенец осыпает Вяйнямёйнена упрёками в несправедливости, и пристыженный герой, спев в последний раз дивную песнь, уезжает навеки в челноке, уступая место младенцу Марьятты, признанному властителю Карелии.
Ответ от Впросонках
[гуру]
прибалтийская легенда калевала рассказывает о трудной нелегкой жизни обычного рядового прибалтийца
Ответ от хитростный
[новичек]
с
Ответ от Анна Отяковская
[новичек]
5
Ответ от Евровидение
[новичек]
калевала - не былина, это карело - финский эпос, это сборник, куда входит много мифов, легенд, сказаний, песен. В Калевале нет основного сюжета, . Открывается она сказанием о сотворении земли, неба, светил и рождении дочерью воздуха главного героя карелов, Вяйнямёйнена, который устраивает землю и сеет ячмень. Далее рассказывается о разных приключениях героя, встречающего прекрасную деву Севера: она соглашается стать его невестой, если он чудесным образом создаст лодку из осколков её веретена. Приступив к работе, герой ранит себя топором, не может унять кровотечения и идет к старику-знахарю, которому рассказывает предание о происхождении железа. Возвратившись домой, Вяйнямёйнен поднимает заклинаниями ветер и переносит кузнеца Ильмаринена в страну Севера, Похьёлу, где тот, согласно обещанию, данному Вяйнямёйненом, сковывает для хозяйки Севера таинственный предмет, дающий богатство и счастье - мельницу Сампо (руны I-XI).
Следующие руны (XI-XV) содержат эпизод о похождениях героя Лемминкяйнена, воинственного чародея и соблазнителя женщин. Далее рассказ возвращается к Вяйнямёйнену; описывается нисхождение его в преисподнюю, пребывание в утробе великана Виипунена, добытие им от последнего трёх слов, необходимых для создания чудесной лодки, отплытие героя в Похьёлу с целью получить руку северной девы; однако последняя предпочла ему кузнеца Ильмаринена, за которого выходит замуж, причём подробно описывается свадьба и приводятся свадебные песни, излагающие обязанности жены и мужа (XVI-XXV).
Руны (XXVI-XXXI) снова рассказывают о похождениях Лемминкяйнена в Похьёле. Эпизод о печальной судьбе богатыря Куллерво, соблазнившего по неведению родную сестру, вследствие чего оба, брат и сестра, кончают жизнь самоубийством (руны XXXI-XXXVI), принадлежит по глубине чувства, достигающего иногда истинного пафоса, к лучшим частям всей поэмы.
Дальнейшие руны содержат пространный рассказ об общем предприятии трёх карельских героев - о том, как были добыты сокровища Сампо из Похьёлы (Финляндии), как Вяйнямёйнен изготовил кантеле и игрой на нём очаровал всю природу и усыпил население Похьёлы, как Сампо был увезён героями. Рассказывается о преследовании героев колдуньей-хозяйкой Севера, о падении Сампо в море, о благодеяниях, оказанных Вяйнямёйненом родной стране посредством осколков Сампо, о борьбе его с разными бедствиями и чудищами, насланными хозяйкой Похьёлы на Калевалу, о дивной игре героя на новом кантеле, созданном им, когда первое упало в море, и о возвращении им солнца и луны, скрытых хозяйкой Похьёлы (XXXVI-XLIX).
финская поэма, составленная ученым Элиасом Леннротом и изданная им сначала в более кратком виде в 1835 г., затем с большим количеством песен в 1849 г. Название К., данное поэме Леннротом, есть эпическое имя страны, в которой живут и действуют финские народные герои. Суффикс la означает место жительства, так что Kalevala есть место жительства Калева, мифологическ. родоначальника финских богатырей - Вэйнэмейнена, Ильмаринена, Лемминкэйнена, называемых иногда его сынами. Материалом для сложения обширной поэмы из 50 песен послужили Леннроту отдельные народные песни (руны), частью эпического, частью лирического, частью магического характера, записанные со слов финских крестьян самим Леннротом и предшествовавшими ему собирателями. Всего лучше помнят старинные руны в русской Карелии, в Архангельской (приход Вуоккиньеми) и Олонецкой губ. (в Реполе и Химоле), а также в некоторых местах Финляндской Карелии и на западных берегах Ладожского озера, до Ингрии. В недавнее время (1888 г.) руны были записаны в значительном количестве на западе от Петербурга и в Эстляндии (К. Кроном). Древним германским (готским) словом руна (runo) финны называют в настоящее время песню вообще; но в древности, в период язычества, особенным значением пользовались магические руны или руны-заговоры (loitsu runo), как продукт шаманских верований, господствовавших некогда среди финнов, как и у их родичей - лопарей, вогулов, зырян и других угро-финских народов. Под влиянием столкновения с более развитыми народами - германцами и славянами - финны, особенно в период скандинавских викингов (VIII-XI вв.), пошли в своем духовном развитии дальше других народов-шаманистов, обогатили свои религиозные представления образами стихийных и нравственных божеств, создали типы идеальных героев и вместе с тем достигли определенной формы и значительного искусства в своих поэтических произведениях, которые, однако, не переставали быть всенародными и не замкнулись, как и у скандинавов, в среде профессиональных певцов. Отличительная внешняя форма руны - короткий восьмисложный стих, не рифмованный, но богатый аллитерацией. Особенность склада - почти постоянное сопоставление синонимов в двух рядом стоящих стихах, так что каждый следующий стих является парафразою предыдущего. Последнее свойство объясняется способом народного пения в Финляндии: певец, условившись с товарищем о сюжете песни, садится против него, берет его за руки, и они начинают петь, покачиваясь взад и вперед. При последнем такте каждой строфы наступает очередь помощника, и он всю строфу перепевает один, а между тем запевала на досуге обдумывает следующую. Хорошие певцы знают множество рун, иногда хранят в памяти несколько тысяч стихов, но поют либо отдельные руны, либо своды из нескольких рун, связывая их по своему усмотрению, не имея никакого представления о существовании цельной эпопеи, которую находят в рунах некоторые ученые. Действительно, в К. нет основного сюжета, который связывал бы между собою все руны (как, напр., в "Илиаде" или "Одиссее"). Содержание ее чрезвычайно разнообразно. Открывается она сказанием о сотворении земли, неба, светил и рождении дочерью воздуха главного героя финнов, Вэйнэмейнена, который устраивает землю и сеет ячмень. Далее рассказывается о разных приключениях героя, встречающего, между прочим, прекрасную деву Севера: она соглашается стать его невестой, если он чудесным образом создаст лодку из осколков ее веретена. Приступив к работе, герой ранит себя топором, не может унять кровотечения и идет к старику-знахарю, которому рассказывает предание о происхождении железа. Возвратившись домой, Вэйнэмейнен поднимает заклинаниями ветер и переносит кузнеца Ильмаринена в страну Севера, Похьолу, где тот, согласно обещанию, данному Вэйнэмейненом, сковывает для хозяйки Севера таинственный предмет, дающий богатство и счастье, - Сампо (руны I-XI). Следующие руны (XI-XV) содержат эпизод о похождениях героя Лемминкэйнена, опасного соблазнителя женщин и вместе с тем воинственного чародея. Далее рассказ возвращается к Вэйнэмейнену; описывается нисхождение его в преисподнюю, пребывание в утробе великана Випунена, добытие им от последнего трех слов, необходимых для создания чудесной лодки, отплытие героя в Похьолу с целью получить руку северной девы; однако последняя предпочла ему кузнеца Ильмаринена, за которого выходит замуж, при чем подробно описывается свадьба и приводятся свадебные песни, излагающие обязанности жены в мужа (XVI-XXV). Дальнейшие руны (XXVI-XXXI) заняты снова похождениями Лемминкэйнена в Похьоле. Эпизод о печальной судьбе богатыря Куллерво, соблазнившего, по неведению, родную сестру, вследствие чего оба, брат и сестра, кончают жизнь самоубийством (руны XXXI-XXXVI), принадлежат по глубине чувства, достигающего иногда истинного пафоса, к лучшим частям всей поэмы. Дальнейшие руны содержат пространный рассказ об общем предприятии трех финских героев - добывании сокровища Сампо из Похьолы, об изготовлении Вэйнэмейненом кантелы (гуслей), игрою на которой он очаровывает всю природу и усыпляет население Похьолы, об увозе Сампо героями, о преследовании их колдуньей-хозяйкой Севера, о падении Сампо в море, о благодеяниях, оказанных Вэйнэмейненом родной стране посредством осколков Сампо, о борьбе его с разными бедствиями и чудищами, насланными хозяйкой Похьолы на К., о дивной игре героя на новой кантеле, созданной им, когда первая упала в море, и о возвращении им солнца и луны, скрытых хозяйкой Похьолы (XXXVI-XLIX). Последняя руна содержит народно-апокрифическую легенду о рождении чудесного ребенка девой Марьяттой (рождение Спасителя). Вэйнэмейнен дает совет его убить, так как ему суждено превзойти могуществом финского героя, но двухнедельный младенец осыпает Вэйнэмейнена упреками в несправедливости, и пристыженный герой, спев в последний раз дивную песнь, уезжает навеки в челноке из Финляндии, уступая место младенцу Марьятты, признанному властителю Карелии. Трудно указать общую нить, которая связывала бы разнообразные эпизоды К. в одно художественное целое. Э. Аспелин полагал, что основная идея ее - воспевание смены лета и зимы на С. Сам Леннрот, отрицая единство и органическую связь в рунах К., допускал, однако, что песни эпоса направлены к доказательству и выяснению того, каким образом герои страны Калева осиливают население Похьолы и покоряют последнюю. Юлий Крон утверждает, что К. проникнута одною идеей - о создании Сампо и добывании его в собственность финского народа, - но признает, что единство плана и идеи не всегда замечаются с одинаковой ясностью. Немецкий ученый фон Петтау делит К. на 12 циклов, совершенно друг от друга независимых. Итальянский ученый Компаретти в обширном труде о К. приходит к выводу, что предполагать единство в рунах нет возможности, что комбинация рун, сделанная Леннротом, является нередко произвольной и все-таки придает рунам только призрачное единство; наконец, что из тех же материалов возможно сделать другие комбинации соответственно какому-нибудь другому плану. Леннрот не открыл поэму, которая была в сокрытом состоянии в рунах (как полагал Штейнталь) - не открыл потому, что такой поэмы у народа не существовало. Руны в устной передаче хотя бы и связывались певцами по нескольку (напр. несколько похождений Вэйнэмейнена или Лемминкэйнена), так же мало представляют цельную эпопею, как русские былины или сербские юнацкие песни. Сам Леннрот признавал, что при соединении им рун в эпопею некоторый произвол являлся неизбежным. Действительно, как показала проверка работы Леннрота вариантами, записанными им самим и другими собирателями рун, Леннрот выбирал такие пересказы, которые наиболее подходили к начертанному им плану, сплачивал руны из частиц других рун, делал добавления, для большей связности рассказа присочинял отдельные стихи, а последняя руна (50) может быть даже названа его сочинением, хотя и основанным на народных легендах. Для своей поэмы он искусно утилизировал все богатство финских песен, вводя, наряду с повествовательными рунами, песни обрядовые, заговорные, семейные, и этим придал К. капитальный интерес как средству изучения мировоззрения, понятий, быта и поэтического творчества финского простонародья. Характерным для финского эпоса является полное отсутствие исторической основы: похождения богатырей отличаются чисто сказочным характером; никаких отголосков исторических столкновений финнов с другими народами не сохранилось в рунах. В К. нет государства, народа, общества: она знает только семью, и ее богатыри совершают подвиги не во имя своего народа, но для достижения личных целей, как герои чудесных сказок. Типы богатырей находятся в связи с древними языческими воззрениями финнов: они совершают подвиги не столько при помощи физической силы, сколько посредством заговоров, как шаманы. Они могут принимать разный вид, оборачивать других людей в животных, переноситься чудесным образом с места на место, вызывать атмосферические явления - морозы, туманы и проч. Близость богатырей к божествам языческого периода чувствуется еще весьма живо. Замечательно также высокое значение, придаваемое финнами словам песни и музыке. Вещий человек, знающий руны-заговоры, может творить чудеса, а звуки, извлекаемые дивным музыкантом Вэйнэмейненом из кантелы, покоряют ему всю природу. Помимо этнографического, К. представляет и высокий художественный интерес. К достоинствам ее относятся: простота и яркость изображений, глубокое и живое чувство природы, высокие лирические порывы, особенно в изображении людской скорби (напр. тоски матери по сыне, детей по родителям), здоровый юмор, проникающий некоторые эпизоды, удачная характеристика действующих лиц. Если смотреть на К. как на цельную эпопею (взгляд Крона), то в ней окажется немало недостатков, которые, однако, свойственны более или менее всем устным народным эпическим произведениям: противоречия, повторения тех же самых фактов, слишком значительные размеры некоторых частностей по отношению к целому. Подробности какого-нибудь готовящегося действия нередко излагаются чрезвычайно обстоятельно, а само действие рассказывается в нескольких незначительных стихах. Такого рода несоразмерность зависит от свойства памяти того или другого певца и встречается нередко, напр., и в наших былинах. Литература. Немецкие перев. К. - Шифнера (Гельсингфорс, 1852) и Пауля (Гельсингфорс, 1884-86); французский - Leouzon Le Duc (1867); англ. - I. M. Crawford (Нью-Йорк, 1889); небольшие отрывки в русском переводе даны Я. К. Гротом ("Современник", 1840); несколько рун в русск. переводе изданы г. Гельгреном ("Куллерво" - М., 1880; "Айно" - Гельсингфорс, 1880; руны 1-3 (Гельсингфорс, 1885); полный русский перевод Л. П. Бельского: "Калевала - финская народная эпопея" (СПб., 1889). Из многочисленных исследований о К. (не считая финских и шведских) главные: Jacob Grimm, "Ueber das finnische Epos" ("Kleine Schriften" II);.Мориц Эман, "Главные черты из древней эпопеи Калевалы" (Гельсингфорс, 1847); v. Tettau, "Ueber die epischen Dichtungen de finnischen Volker, besonders d. Kalewala" (Эрфурт, 1873); Steinthal, "Das Epos" (в "Zeitschrift für Völkerpsychologie" V., 1867); Jul. Krohn, "Die Entstehung der einheitlichen Epen im allgemeinen" (в "Zeitschrift far Völkerpsychologie", XVIII, 1888); его же, "Kalewala Studien" (в немецком переводе со шведского, там же); Eliel Aspelin, "Le Folklore en Finlande" ("Melusine", 1884, № 3); Andrew Lang, "Custom and Myth" (pp. 156-179); Radloff, в предисловии к 5-му тому "Proben der Volkslitteratur der nurdlichen Turk-Stämme" (СПб., 1885, p. XXII). О замечательной финской книге Ю. Крона "История финской литературы. Ч. I. Калевала", вышедшей в Гельсингфорсе (1883 г.), см. статью г. Майнова: "Новая книга о финском народном эпосе" (в "Ж. M. H. Пр." 1884, май). Самостоятельную переработку обширных материалов, собранных Ю. Кроном и другими финскими учеными для критики "Калевалы", представляет основательный труд известного итальянского ученого Domenico Comparetti, вышедший и в немецком переводе: "Der Kalewala oder die traditionelle Poesie der Finnen" (Галле, 1892).
Вс. Миллер.
Топонимический словарь Амурской области
Античный мир. Словарь-справочник
Реальный словарь классических древностей
Литературная энциклопедия
Литературная энциклопедия
Религиозные термины
Географическая энциклопедия
Советская историческая энциклопедия
Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона
Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона
Большая Советская энциклопедия
Большой энциклопедический словарь
Словарь иностранных слов русского языка
Словарь синонимов
Финский залив
Финский залив Эстонский фронт – это было что-то немыслимое. Русские были у ворот Варшавы, а несколько десятков тысяч добровольцев со всех германских стран еще цеплялись за опустошенные леса под Ленинградом!Нарва обозначала границу старой Европы и славянской Азии. По обе
ФИНСКИЙ ЗОДЧИЙ В 1816 году Бетанкур впервые встретился с прусским архитектором Карлом Людвигом Энгелем, с 1815 года жившим в Петербурге. Тогда ещё никто не знал, что этот немец станет самым выдающимся финским зодчим.Энгель родился в 1778 году в Берлине, где получил
Финский дом Еще не прошло нервное напряжение от вчерашнего боя. Мы продолжаем марш по мокрой дороге. Чувство времени утеряно. Стоят белые ночи, и мы засыпаем урывками при тусклом свете, просыпаемся при свете, и нет разграничения между ночью и днем. Бег времени
Толкин и финский эпос Когда пишут о взаимоотношениях Толкина с финской культурой, то обычно ограничиваются замечанием о том, что классический эльфийский язык квэнья был им создан на основе финского. При этом язык эльфов Белерианда – синдарин – создан на основе
53. КАЛЕВАЛА Калевала - карело-финский эпос. В его основе лежат карело-финские народные песни - руны. Возникновение рун многие исследователи относят к I тысячелетию до н. э. Предположительно, именно тогда у прафинских племен сложился особый стихотворный размер, который
24. «КАЛЕВАЛА» «Калевала» - литературное сокровище не только финно-угорской духовной культуры, но и всего человечества. В финских и карельских рунах запечатлены такие архаичные пласты человеческого самосознания, которые распространяются на предысторию большинства
Калевала Калевала – финская поэма, составленная ученым Элиасом Лённротом и изданная им сначала в более кратком виде в 1835 г., затем с большим количеством песен в 1849 г. Название К., данное поэме Лённротом, есть эпическое имя страны, в которой живут и действуют финские
Финский нож Финский нож - это нож универсального типа, широко распространенный на территории Финляндии, Карелии и Скандинавских стран. В первую очередь финский нож предназначен для хозяйственно-бытовых нужд.Происхождением своим современный финский нож обязан
Финский эпос и «Калевала» Если спросить, как называется финский эпос, почти каждый ответит - «Калевала». Это самая переводимая на другие языки книга, созданная на финском; ее перекладывали и перепевали на шестидесяти языках мира. А повествуется в поэме (как многие эпосы,
