12 июня – день подписания «Декларации о государственном суверенитете РСФСР», уже девятнадцать лет официально считается государственным праздником. Постоянный обозреватель Правмира Ксения Кириллова вспоминает свои 90-е и приглашает читателей пройти этот путь вместе
С 2002-го года этот день получил краткое название «День России», после чего к нему тут же приклеилось второе, «народное» наименование – День независимости.Во многом поэтому отношение к новому празднику стало неоднозначным. В самом деле, независимость от чего мы празднуем? От памяти прошлого? От соседских братских народов?
На самом же деле принятая в 1990-м году декларация прямо указывала, что Россия остаётся в составе , и о её независимости там ничего не было сказано. По сути, документ ознаменовал не распад Союза, а начало той самой противоречивой эпохи, которую принято сегодня именовать «лихими девяностыми».
Сегодня эта «новая Россия», появившаяся на бумаге 21 год назад, празднует своё «английское совершеннолетие». В наши дни всё чаще появляются попытки дать оценку (и чаще всего негативную) тем годам, которые выпали на «детство» этой самой «новой России». На самом деле окончательный итог этой поры можно будет подвести только многие годы спустя.
Я же постараюсь только сделать несколько зарисовок того времени глазами тех, чьё детство совпало с детством постсоюзной страны, и кто взрослел и набивал шишки вместе с новой Россией.
Мы, «ровесники века», те, кто в самом начале 90-х только пошёл в школу, ещё застали (особенно в российской глубинке) школьную форму и октябрятские значки. Мы жили, казалось, в двух мирах.
Что-то почти сказочное было в этих коричневых платьях и чёрных фартучках, в советских учебниках, буквально напичканных фразами о Советском Союзе и советских же детях (других учебников на тот момент ещё просто не издали), когда страна тем временем бурлила.
Мы учились читать, зазубривая наизусть стих, посвящённый декрету Ленина, и прекрасно уже знали при этом, что Ленин сотворил в нашей стране какое-то не осознаваемое нами до конца, но безусловное зло.
Родителям не платили зарплат, денег постоянно не хватало, но мы, чутко перенимая в свои семь лет настроение взрослых, ликовали от того удивительного чувства свободы, которое буквально витало в воздухе в те годы. Не зная на опыте репрессий и гонений, мы воспринимали свободу именно как ощущение, из которого состояла радость жизни, как что-то обязательное и незаменимое.
В своих детских дразнилках мы шутили на политические темы, высмеивали депутатские драки и откуда-то знали, что это наше право так безбоязненно шутить необычайно ценно.
Напуганные путчем 91-го года, мы, прильнув к экранам телевизоров, смотрели на выросшие на московских улицах баррикады, а взрослые пугали нас тем, что если к власти придут коммунисты, мы уже не сможем так свободно говорить то, что думаем. Одна мысль об этом почему-то пугала больше, чем вид баррикад.
Я навсегда запомню это смешанное с детским страхом недетское чувство ценности свободы – главной ценности 90-х годов.
Начальная школа закончилась быстро, и мы, из третьего класса чудесным образом сразу попав в пятый, с головой окунулись в совершенно уже новый мир, где не осталось ни школьной формы, ни декретов .
Того разнообразия и обилия детских игрушек, как сегодня, при котором каждый выбирает своё, тогда ещё не было. В не отвыкшей от тоталитаризма стране мода на всё новое тоже входила в нашу жизнь тотально, заставляя всех безусловно подчиняться своим веяниям.
Наверное, все мои сверстники помнят куклы Барби и трансформеров, киндер-сюрпризы и журналы с наклейками, растягиваемые пружинки и одинаковые у всех вкладыши из жвачек.
Мы все смотрели одни и те же ставшие для российского зрителя настоящим откровением мексиканские сериалы и примерно одни и те же мультфильмы. И, что греха таить, многие из тогдашних детей мечтали стать рэкетирами или просто бандитами.
С восторгом мы подбегали тогда к первым оранжевым киоскам, похожим на железные будки, и, не замечая их уродства, толпились у витрин. Летними ночами, когда окна были распахнуты настежь и прикрыты разве что марлевой сеткой от комаров (фумигаторов тогда ещё не было), мы слышали порой самые настоящие выстрелы, а поутру могли обнаружить на месте вчерашних киосков причудливые обгоревшие оранжевые руины.
Передел собственности шёл полным ходом.
Мы повзрослели рано, в десять лет уже прекрасно зная, что такое финансовые пирамиды, мошенники и, конечно же, АО «МММ».
Во дворах мы играли не в фашистов и русских, а в войну с чеченскими боевиками, не в штурм Сталинграда, а в освобождение Будёновской больницы или, на худой конец, в черепашек ниндзя.
Дети середины девяностых уже твёрдо знали, что бояться нужно не коммунистов, а , но в остальном жизнь начала меняться к лучшему. По крайней мере, у родителей стали появляться зарплаты, а в школах – учебники нового поколения.
В те годы некоторые из нас, в основном под влиянием родителей, начали ходить в церковь, что, правда, не мешало им заниматься магией и гаданиями. При подобном росте религиозности, честно признаюсь, мне было всё труднее доказывать своим сверстникам, что Бога нет. В этом странном заученном с детства атеизме был, пожалуй, только один положительный момент: мне удалось избежать массового увлечения оккультизмом.
Массовое засилье того времени меня и моих друзей как-то тоже обошло стороной. Мы ещё не были Интернет-поколением, не так быстро узнали, откуда берутся дети, и большую часть жизни проводили всё же не перед монитором, а во дворах.
Компьютер казался тогда признаком великого богатства, а о сотовых телефонах вообще мало кто слышал. Мы играли в основном во дворе длинной пятиэтажки на двенадцать подъездов, в последнем из которых угораздило поселиться, как я понимаю сейчас, двоим мормонам. Этим несчастным, чтобы попасть домой, приходилось проходить через весь двор, минуя все остальные подъезды.
Разумеется, никто из нас не понимал, что новые соседи по дому были мормонами, да никто и не знал, что скрывается за этим словом. Однако десяти и двенадцатилетние сорванцы очень быстро смекнули, что два человека в белых рубашках с бейджиками и рюкзаками – американцы, а потому несчастные автоматически были обозначены как шпионы.
Не знаю уж, откуда у представителей «поколения next», привыкших боготворить всё американское, проснулся такой патриотизм, однако зарубежным гостям пришлось очень туго. Едва они появлялись в самом начале двора, об этом мгновенно узнавали все бывшие в тот момент на улице мальчишки, и на всём протяжении пути от угла дома до последнего подъезда заезжие миссионеры подвергались то песочному обстрелу, сопровождающемуся криками: «Янки, гоу хоум», то нескрываемой слежке.
На стенах подъезда, где проживали американцы, очень быстро появились сделанные маркером оскорбительные надписи, а в случае, когда миссионеры выходили из дома, за ними вслед пускался целый отряд чумазых «контрразведчиков». В результате такой невольно проведённой нами «антисектанткой компании» мормоны довольно быстро переехали в многоэтажку, у которой практически отсутствовал двор.
Впрочем, история с мормонами скорее была исключением, чем правилом. Девяностые перевалили за середину, а мы всё ещё почти слепо преклонялись перед всем американским, и очень многие искренне хотели уехать из страны. В нашу жизнь прочно вошло MTV и «Cool girl», значительно опошлившие процесс нашего взросления. Однако в жизни нашего поколения стали появляться и другие ценности, например, образования и карьеры. Впервые за время «лихих 90-х» ребята стали задумываться о том, что поступить в вуз будет не так-то просто.
А потом началась Югославская война 99-го года – первое, пожалуй, событие, ознаменовавшее взлёт забитого куда-то вглубь национального самосознания. Мы, уже отвыкшие со времён раннего детства от новостных программ, вновь кинулись отслеживать все события бомбардировок. Те, кто ещё не погряз до конца в чтении «Cool girl» и в коллекционировании портретов поп-кумиров, ловили на больших, ещё кассетных музыкальных центрах Би-Би-Си и старались уловить смысл английских фраз, в которых угадывались произносимые с акцентом знакомые слова: «Белгрэйд», «Ниш», «Крагуевац».
Я с детства любила отдыхать в Кисловодске, зная на память уже каждый уголок огромного плавно переходящего в горы парка. Последний раз я была в этом любимом городе своего детства как раз летом 99-го, после окончания . Идя по знакомому серпантину, я впервые вдруг услышала колокольный звон. Он доносился откуда-то из-за огромных кленовых листьев, с противоположного горного склона.
Мне сразу вспомнилась статья из одной екатеринбургской газеты, где говорилось, что именно таким звоном ознаменовалось окончание войны на Балканах во втором по величие городе Сербии Нише.
В 90-е годы...
И тогда, по-детски поддавшись этой внезапной ассоциации и общей радости летнего отдыха, слепяще синего неба и сверкающим сквозь листву золотым куполам, я сказала, что пришло в тот момент в голову: «Это Ниш!».
Оказывается, именно в этом, 99-м году был воздвигнут центральный купол взорванного в 1936-м году Свято-Никольского собора Кисловодска.
Никольский храм действительно можно было по созвучию сократить, как «Ниш», но дело было даже не в этом странном совпадении.
Именно там, на знакомом с раннего детства кавказском серпантине в свои 14 лет я окончательно поняла, что вряд ли буду ещё доказывать одноклассникам, что Бога нет; что в этом мире есть какие-то крохотные островки добра, которые непостижимым образом оказываются сильнее всего зла, существующего в мире; что наша страна – самая прекрасная на свете, и каждый человек обязательно должен услышать в жизни такой вот звон и найти свой Ниш…
Девяностые годы заканчивались, как закончилось и наше детство. Новая Россия вступала в пору юности.
А что расскажете вы, дорогие читатели?
Остались уже в прошлом, но память о них жива до сих пор. Сейчас некоторые пытаются идеализировать то сложное и страшное время, вспоминая только лучшие моменты, которых по сравнению со всем негативом было гораздо меньше. Далее мы поговорим обо всем плохом, что осталось в той эпохе, взглянем на фото тех лет и будем надеяться, что подобные времена никогда больше не наступят.
ВОЙНА В ЧЕЧНЕ И ТЕРАКТЫ
В конце 1994 года политический кризис в Чеченской республике достиг своего пика. Cепаратистские тенденции в республике нарастали, ущемлялись права русскоязычного населения. В итоге было принято решение решить конфликт силовым путем. Получить контроль над Чечней в 90-е так и не удалось, несмотря на взятие Грозного. Ответом боевиков на присутствие в “независимой Ичкерии” федеральных войск стали повторяющиеся террористические акты на территории России, которые унесли сотни жизней мирных граждан, включая женщин и детей.
Итоги провального штурма Грозного конца 1994 - начала 1995 гг. Вместо 2 дней, за которые министр обороны Павел Грачев обещал взять Грозный, потребовалось 2 месяца. Потери российской армии, по официальным данным, составили 1,5 тысячи человек убитыми. Всего к 1999 году российская армия потеряла в Чечне от 5 до 14 тысяч человек.
Попавшие в плен российские солдаты и офицеры. В плен не всегда попадали в результате боевых действий. Война в Чечне стала для многих бизнесом. Если приближенные к высшему руководству страны занимались продажей оружия боевикам, то в армии процветала продажа в Чечню солдат.
Так выглядели фальшивые чеченские авизо, с помощью которых, при участии Центрального Банка России, были отмыты триллионы рублей.
Полпред президента в Чечне генерал Лебедь, подписавший Хасавюртовские соглашения, и террорист Шамиль Басаев.
В результате теракта в Буденновске, когда в июне 1995 года чеченские террористы захватили роддом, погибли 129 человек. Боевикам позволили беспрепятственно вернуться на территорию Чечни.
В сентябре 1999 года произошла серия взрывов жилых домов по всей России, включая Москву. Погибло более 300 человек.
ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА
Считается, что 90-е были коротким временем свободы в истории России. С этим можно согласиться - никаких табу не существовало ни в культуре и простой жизни, ни в политике. Разрешено было всё: и штурм Белого дома из-за конфликта с парламентом, и политические убийства (среди жертв: журналисты Владислав Листьев и Дмитрий Холодов, депутат Госдумы Галина Старовойтова, мэр Нефтеюганска Владимир Петухов, вице-губернатор Петербурга Михаил Маневич), и рейдерские захваты предприятий, и фальсификации на выборах различного уровня.
Противостояние у Белого дома, 1993 год.
Фальсификации и “черный пиар” на выборах различного уровня - родом из 90-х. Апогеем стали выборы президента 1996 года, когда т.н. “семибанкирщина” в лице крупных финансистов добилась переизбрания Ельцина несмотря на его крайне низкий рейтинг. Символ кампании и грязных технологий - коробка из-под ксерокса, в которой сотрудники штаба Ельцина вынесли из Белого дома более 500 тыс. долларов.
Призыв Ельцина (“Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить”) в Татарстане, как и в Чечне, был понят буквально, 1990 год.
Очередное убийство.
Предвыборный митинг в Ростове-на-Дону, июнь 1996 года.
Убитый в 1995 году Владислав Листьев.
В Государственной Думе.
ЭКОНОМИКА
В 90-е жителям России пришлось пережить (кому удалось) две крупные экономические катастрофы: “шоковая терапия” младореформаторов в начале 90-х (либерализация цен, сокращение госзаказа, ваучеры и залоговые аукционы) и дефолт 1998 года. В результате миллионы людей месяцами не получали зарплату, производства останавливались, целые города голодали. К 1997 году, по официальным данным, падение ВВП составило 40,7%, а доля населения за чертой бедности к 1999 году составляла 30%.
Начало 90-х. Либерализация цен привела к их увеличению в 10-12 раз, в то время как пенсии были подняты лишь на 70%.
Обмен валют в Москве зимой 1993 года.
Будни пенсионеров в начале 90-х
Ельцин узнает от премьера Кириенко о неизбежности дефолта, август 1998 года.
Митинг после дефолта 1998 года. "Хуже будет всем примерно полгода, затем снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами, а к осени 1992 г. - стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей" (Борис Ельцин, октябрь 1991 года).
Шахтеры в Москве в 1998 году.
Спаситель нации - глава МВФ Мишель Камдессю. Его одобрения по очередному кредиту России ждала у экранов телевизоров вся страна.
Жители Приморья перекрыли железную дорогу в знак протеста против повышения цен, 1998 год.
ОБЩЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ
Повсеместные грязь и торговля, мелкий рэкет и войны между бандитскими группировками соседствовали с “новой” перфоманс-культурой и открытостью всего, чего только было можно открыть. Улицы российских городов были заполнены беспризорниками и попрошайками. Хитом среди этой категории россиян был клей “Момент” в полиэтиленовом пакетике - токсикомания стала настоящей чумой конца прошлого века.
Во время рок-концерта, 1996 год.
Таких людей можно было встретить почти в каждом городе.
Художник Олег Кулик и его перфоманс в Москве.
Клубная жизнь.
Хронология
Важно заметить, что одним из главных следствий августовских событий стало перемещение государственно-политической власти, сосредоточивавшейся прежде в союзном центре, в республики и, в первую очередь, в Россию. Российский президент, правительство, Верховный Совет в течение нескольких дней обрели власть, кᴏᴛᴏᴩой они добивались почти полтора года. Встала проблема претворения в жизнь радикальных реформ. При наличии у радикалов общей идеологии реформ, у них не было четкой и обоснованной программы конкретных экономических и политических преобразований. План экономических реформ был обнародован только в конце октября 1991 г. С его изложением выступил на Съезде народных депутатов России сам президент Б.Н. Ельцин. План включал несколько конкретных направлений экономической политики России, кᴏᴛᴏᴩые и составляли суть реформы.
Первая крупная мера — разовое введение ϲʙᴏбодных цен с января 1992 г. — должна была определить рыночную стоимость товаров и ликвидировать товарный дефицит. Вторая — либерализация торговли — должна была ускорить товарооборот, создать инфраструктуру по сбыту отечественной и импортной продукции. Третья — широкая приватизация жилья , госпредприятий — должна была превратить массы населения в собственников.
Приватизационный чекПрограмма радикальных реформ была изложена Ельциным, но ее авторами являлись ведущие министры нового российского правительства: экономисты-рыночники Е. Гайдар, А. Шохин, А. Чубайс. По ϲʙᴏей сути эта программа предполагала быстрый переход к рыночной экономике . Главный теоретик российской “шокотерапии” вице-премьер правительства по экономическим вопросам Е.Т. Гайдар
Е.Т.Гайдар
считал, что классическая рыночная модель может быть внедрена в России без каких-либо тяжелых последствий для социальной сферы. При этом результаты оказались драматическими для россиян. Отпуск цен в январе 1992 г. привел к их увеличению не в 3 — 4 раза, а в 10 — 12 раз, в то время как зарплаты и пенсии выросли на 70 %. Сберегательные вклады населения правительство оказалось не в состоянии индексировать. Фактически за чертой бедности оказалась основная масса населения России. Реформа получила в народе название “грабительской”, породила острое недоверие к правительству и негативное в целом отношение к курсу реформ.
Радикальные реформы вызвали и широкую оппозицию в Верховном Совете РСФСР . Эту оппозицию возглавил Председатель Верховного Совета Р.И. Хасбулатов. Сопротивление радикальным реформам получило широкую поддержку в обществе, в первую очередь в отраслях военно-промышленного комплекса и бюджетной сфере, где было занято большинство населения.
Перестал существовать, а бывшие союзные республики стали жить своей независимой жизнью. Люди тоже стали жить очень по-разному — кто-то вписался в новые экономические отношения, кто-то нет. Лично мне девяностые годы запомнилось как время свободы и возможностей, а кто-то наоборот вспоминает то время как "разгул бандитизма и анархии".
В этом посте — подборка черно-белых фотоснимков о том, как жили люди в девяностые годы, некоторые кадры очень интересные.
02. В кафе. В девяностые годы (особенно в первой половине) мебель и интерьеры оставались еще в основном советскими. В Минске кафе более-менее приличного вида стали появляться только в начале 2000-х, а практически все девяностые годы в интерьерах было еще наследие СССР, функционировало по инерции.
03. Очередь у ларька. Фотоснимок сделан в 1990 году, в последние годы существания Союза. Вероятнее всего, это какая-то глубинка — об этом можно судить по одежде людей в кадре — она старая и провинциальная.
04. Торговля на Киевском вокзале, начало 1990-х годов. В это время были введены т.н. "правила свободной торговли", и буквально все стали торговать всем. Я сам как-то раз в середине девяностых довольно успешно торговал собранным во дворе дома боярышником — стаканами на развес, разлетелся быстро)
05. У дверей магазина, 1992 год. Фотограф явно хотел подчеркнуть "драматизм новых экономических отношений", мол у людей нет денег и всё такое, но по-моему, на снимке запечатлен обычный местный алкаш — именно они сидели по утрам под магазинами с убитым и несчастным видом.
06. Фото того же года, уличная торговля — жвачки, шоколадки, напитки в алюминиевых банках, бананы, соки. Торгуют тем, чего не существовало в СССР и что в начале девяностых воспринималось как предметы с другой планеты — такое всё было яркое и приятно пахнущее.
Очень хорошо помню, что в самом начале 1990-х напиток в алюминиевой банке воспринимался как символ успешной и состоявшейся жизни — у нас во дворе некоторые ребята наливали в банки из-под напитков обычный компот и расхаживали по двору, попивая оттуда на зависть остальной ребятне)
07. 1992 год, домашний праздник. На стене висит очень любопытный портрет Брежнева (раньше не видел такого), а на парне надета супер-популярая вещь начала 1990-х годов, свитер "BOYS". Эти свитера были жутко популярными году этак в 1990-1993, после чего также быстро вышли из моды. А в конце девяностых со свитерами "BOYS" произошла та же история, что и с кепками "USA California" — они стали "антимодой", их можно было увидеть только на всяких додиках и маменькиных сынках.
Свитера "BOYS" были кстати говняного качества, из плотной грубой шерсти, в помещениях в них было очень жарко.
08. Витрина магазина, 1994 год. Фотограф решил снять "забавный кадр с котиком", но лично мне сейчас гораздо интереснее то, что вокруг. Во-первых, советские рычажные весы — они оставались в ходу примерно до середины 1990-х годов, отдельные экземпляры можно было встретить в провинциальных магазинах и в двухтысячные годы. Рычажные весы были притчей во языцех в советской торговой системе — все регулярно возникающие скандалы с "обвесами", "обсчетами" и прочими нарушениями прав покупателей проистекали с прямым участием этих механических весов.
Второй интересный момент — витрина и прилавок. Они тоже типично советские, оставались в ходу где-то до конца 1990-х годов. Еще в ходу долгое время оставались советские витрины-холодильники; точно такие же, какие сейчас можно встретить в .
09. Кадры путча 1993 года. В руках у бабушки коробка от сигарет "Camel" — в такую влезало, кажется, 20 блоков сигарет. Те, кто хотел подзаработать на макулатуре, мог подойти рано утром к коммерческому ларьку и попросить пустые коробки, как правило там они всегда были.
10.Раздача бесплатной гнилой картошки. В Минске такого не помню, но в российских регионах такое, говорят, иногда бывало — магазины либо склады бесплатно раздавали "некондиционную" картошку.
11. Митинг на Воробьевых горах, фото 1994 года. Несмотря на то, что СССР не существовало уже три года, многие поддерживали советскую власть, иногда просто по привычке.
12. Сотрудник ГАИ, фото сделано в феврале 1994 года. Форма ГАИ оставалась еще советской, а еще обратите внимание на автомобили — практически все они отечественного производства и сильно грязные, частных автомоек в те годы еще не существовало.
13. Дети, снимок 1995 года. Фото похоже на советское, но то, что кадр сделан в более поздние годы, выдает более современная одежда.
14. В подземном переходе.
15. Неформалы в Москве, 1996 год.
16. Дефолт, 1998 год. Очень крутое фото, сделанное в каком-то небольшом банке. Обратите внимание, насколько интерьеры отличаются от современных — несмотря на то, что это был уже практически конец девяностых, интерьеры остались от какой-то советской "сберкассы".
17. Во второй половине девяностых всё более популярными становилась цветная фотопленка. Фоточка 1995 года, сделанная в Москве:
А чем вам запомнились девяностые годы? Расскажите, интересно.
Каждое десятилетие XX века в глазах обычного гражданина окрашено в какие-то свои цвета, переливающиеся множеством оттенков. Двадцатые-тридцатые для кого-то - время пятилеток, энтузиазма и межконтинентальных авиаперелетов, для других оно омрачено массовыми репрессиями. Сороковые рифмуются с «роковые», они окрашены белизной седины и бинтов черным дымом и оранжевым пламенем горящих городов. Пятидесятые - целина и стиляги. Шестидесятые - спокойная, но небогатая жизнь. Семидесятые - тертые кирпичом джинсы-клеш, хиппи и сексуальная революция. Восьмидесятые - кроссовки, штаны-«бананы» и «Феличита». А потом началась кошмарная жизнь в России. В 90-е годы выжить было непросто. Вот на них и остановимся.
Десятилетие принято отсчитывать с первого года. Например, 1970-й относится еще к шестидесятым. Поэтому первым в этой жутко-интересной эпохе считается год распада (или развала) Советского Союза. После того, что случилось в августе 1991 года, о главенствующе-руководящей роли КПСС и речи идти не могло. Стало невозможным плавное соскальзывание к рынку, характерное для многих мировых экономик после краха социалистической системы (как, например, в Китае). Но его почти никто и не хотел. Люди требовали перемен - и немедленных. Жизнь в России в 90-е годы начиналась с иллюзии того, что стоит сделать маленький шажок, и страна заживет так как же шикарно, как и процветающий Запад, ставший для большинства населения образцом во всем. Мало кто представлял себе глубину лежащей впереди пропасти. Казалось, что Америка прекратит «валять дурака», поможет советом и деньгами, и россияне вольются в число «цивилизованных народов», ездящих на дорогих автомобилях, живущих в коттеджах, носящих престижную одежду и путешествующих по всему миру. Так получилось, но не у всех.
Мгновенный переход к рынку вызвал потрясение (англ. The Shock). Это психологическое явление было названо «шокотерапией», но к лечебным процессам никакого отношения не имело. Освобожденные цены в 90-е годы начали расти в разы стремительнее, чем доходы большей части населения. Вклады Сбербанка потеряли свою ценность, про них чаще всего говорили, что они «пропали», но законы сохранения материи действуют и в экономике. Ничего не исчезает, в том числе и деньги, которые просто сменили своих владельцев. Но сберкнижками дело не ограничилось: с лета 1992 года началась приватизация всей народной собственности. Юридически этот процесс был оформлен как бесплатная раздача десятитысячных чеков, за которые формально можно было приобрести акции предприятий. На деле этот метод страдал важным пороком. Так называемые «ваучеры» массово скупили те, кто имел на это средства и возможности, и вскоре заводы, фабрики, колхозы и другие субъекты советского хозяйствования перешли в частные руки. Рабочим и крестьянам опять ничего не досталось. Это никого не удивило.
В 1991 году американские корреспонденты в кабинете бывшего президента СССР (в тот момент уже робко удалившегося) выражали радость по поводу победы над «империей зла» громкими криками «вау!» и тому подобными возгласами. У них были основания считать, что единственный в мире противовес всепланетному господству США успешно устранен. Они считали, что после и Россия вскоре исчезнет с карты, она распадется на легкоуправляемые извне клочки, населенные деморализованным сбродом. Хотя большинство субъектов РСФСР (за исключением Чечни и Татарстана) выразили желание остаться в составе общего государства, деструктивные тенденции наблюдались вполне ясно. Внутренняя политика России в 90-е годы была сформулирована президентом Ельциным, призвавшим бывшие автономии брать суверенитета столько, сколько им захочется.
Сумрачные реалии способны были обратить в сепаратиста самого ярого сторонника единства. Расстрел из башенных орудий танков здания Верховного Совета (октябрь 1993 года), многочисленные жертвы, арест делегатов и прочие обстоятельства, способствующие расцвету демократии, не вызвали никаких возражений со стороны зарубежных партнеров. После этого была законодательно оформлена Конституция РФ, в целом с вполне приемлемым текстом, но ставящая нормы международного права выше национальных интересов.
Да, еще Парламент теперь состоял из двух палат, Совета Федерации и Государственной думы. Совсем другое дело.
Ничто так не характеризует атмосферу эпохи, как духовная жизнь России. В 90-е годы государственное финансирование культурных программ было свернуто, взамен ему широкое распространение получило спонсорство. Пресловутые «малиновые пиджаки» в паузах между отстрелом и подрывом себе подобных выделяли средства на проекты, соответствующие их вкусам, что, безусловно, отразилось на качестве кинематографа, музыки, литературы, театральных постановок и даже живописи. Начался отток талантливых деятелей за рубеж в поисках лучшей жизни. Вместе с тем свобода выражения мнения имела и положительную сторону. Широкие народные массы осознали целебную роль религии вообще и Православия в частности, строились новые храмы. Некоторые деятели культуры (Н. Михалков, В. Тодоровский, Н. Цискаридзе, Н. Сафронов, умудрялись и в это сложное время создавать истинные шедевры.
Развитие России в 90-е годы было осложнено масштабным внутренним вооруженным конфликтом. В 1992 году Республика Татарстан никак не хотела признавать себя федеративной частью общей страны, но этот конфликт удалось удержать в мирных рамках. Иначе сложилось с Чечней. Попытка решения вопроса силовыми методами переросла в трагедию национального масштаба, сопровождающуюся терактами, захватами заложников и боевыми действиями. Фактически на первом этапе войны Россия потерпела поражение, документально признав его в 1996 году заключением Хасавюртского соглашения. Этот вынужденный ход дал только временную отсрочку, в целом ситуация грозила перейти в неуправляемую фазу. Лишь в следующем десятилетии в ходе второй фазы военной операции и после хитроумных политических комбинаций удалось устранить опасность развала страны.
После отмены монополии КПСС наступило время «плюрализма». Россия в 90-е годы 20 века стала многопартийной страной. Самыми популярными общественными организациями, появившимися в стране, считались ЛДПР (либеральные демократы), КПРФ (коммунисты), «Яблоко» (выступали за частную собственность, рыночную экономику и всевозможную демократию), «Наш дом - Россия» (Черномырдин со сложенными «домиком» ладошками, олицетворяющий истинную финансовую элиту). Еще был «Демократический выбор» Гайдара, «Правое дело» (как ясно из названия - противоположность левым) и еще десятки партий. Они объединялись, разъединялись, конфликтовали, спорили, но, в общем-то, внешне мало отличались одна от другой, хотя и разнообразили в России в 90-е годы. Все обещали, что скоро будет хорошо. Народ не верил.
Задача политика состоит в создании иллюзий, этим он отличается от настоящего государственного деятеля, но в то же время сходен с кинорежиссером. Эксплуатация зримых образов является излюбленным приемом тех, кто стремится овладеть душами, эмоциями и голосами избирателей. Коммунистическая партия умело эксплуатировала ностальгические настроения, идеализируя советскую жизнь. В России в 90-е годы достаточно широкие слои населения помнили лучшие времена, когда не было войны, не стоял с такой остротой вопрос добывания хлеба насущного, как таковые отсутствовали безработные и т. п. Лидер КПРФ обещавший все это вернуть, имел все шансы стать президентом России. Как ни странно, этого не произошло. Очевидно, народ все же понимал, что возврата к социалистическим порядкам все равно не будет. пройдена. Но выборы проходили драматично.
Пережить девяностые в России и других постсоветских странах было нелегко, и удалось это не всем. Но все рано или поздно заканчивается. Подошла к концу и и хорошо, что смена курса прошла бескровно, не сопровождаясь одной из страшных междоусобиц, которыми так богата наша история. После долгой стагнации начала возрождаться, пока робко и медленно, экономика, культура и духовная жизнь. России в 90-е годы досталась очень болезненная и опасная для всего государственного организма прививка, но страна выдержала ее, хоть и не без осложнений. Бог даст, урок пойдет впрок.
